Витька не любил свою мать, не уважал её. А за что любить-то её?
Ходит вечно, как…как…
Вон у Сашки Иванова, мама с модной причёской на голове, на ногах туфли на каблуках, платье крепдешиновое, сумочка лаковая, она в магазине работает.
А у Светки Евдокимовой мама учителем работает, у Петьки Ефремова, это вообще вещь, у него мамка машину водит…
У некоторых отцы не умеют на машинах ездить, а Петькина ездит, на «Победе», весь двор сбегается посмотреть на то, когда она приезжает, а Витькина что? Поломойкой в больнице работает, волосы седые, в пучок завязаны, лицо какое-то…в карябинах всё, руки трясутся.
Всё пристаёт со своей заботой, что только надо? Он Витька, сам уже самостоятельный, вот вырастит и уедет от неё.
Смотрит с неприязнью на сутулую, длинную, нелепую фигуру матери, что склонилась над керосинкой на общей кухне и что-то там готовит.
Надо признать готовит мать неплохо ну и что? Это заслуга великая что ли? Этому только так научиться можно.
Нет не любит мать свою Витька, не любит и не уважает… У других-то мамки вон… Не то что его… Прямо зла не хватает…
Голос у матери противный какой-то скрипучий, опять лезет к нему, гладит своими сухими пропахшими хлоркой руками, фу ты…
-Я не голоден, — буркнул Витька, отодвинул тарелку и выскочил из-за стола, ну чтобы ему не родиться у мамы Сашки Иванова, а? Или у Петьки Ефремова? На худой конец у мамы Светки Евдокимовой, он бы лучше девчонкой родился чем вот так…
— Скоро приду, — буркнул, — в библиотеку.
Витька выскочил на улицу, с другой стороны дома, под деревьями на лавке, собирались фронтовики, они пили горькую и играли в домино, а когда напьются, начинали драться.
Почти десять лет, как война отгремела, а они всё вспоминают бои и погибших товарищей.
Нет, не все так в основном к мирной жизни вернувшиеся, с радостью влились в неё, кто-то на старое место вернулся, кого на новое приняли.
Вот у Димки Егоршина, например, папа пришёл без ноги, так работает в мастерской, зарабатывает, Димка постоянно бегает к нему, да у многих так.
А эти вот… Но никто не осуждает мужиков, они за родину кровь проливали, имеют право.
Кто-то справиться мог и устроиться в мирной жизни, а кто-то нет.
Васька, вон, рассказывает, его папка-то как раз из тех, кто сидит на лавке целыми днями, так вот, он говорит, что папка плачет ночами и орёт, видится ему, как в бой идут… Страшно это всё, Витька понимает.
Хотел бы он, чтобы его папка таким же был… Героем, пусть и на лавочке бы сидел, зато Витька бы гордился им, следил бы, когда он напьётся и в драку кинется и бежал бы, чтобы оттащить домой…
А потом, сидел бы с пацанами на тех же лавочках и рассуждал бы, что отцу тяжело пришлось, он такооое повидал и замолкал бы, многозначительно…
Ну не повезло ему, не повезло, с матерью не повезло…а отца он вообще не знает…видимо нагуляла мать его на старости лет, Витька зло сплюнул на землю…
— Молодой человек, а не подскажите ли, где здесь дом сорок, литера В?- седой мужчина, одетый в военную форму, с погонами и большими звёздами, кого-то смутно напоминающий смотрел на Витьку властно и в то же время…тепло.
— Так вы у него стоите, а вы к кому?
— Местный что ли?
— Ну.
-А не знаешь ли ты братец, где здесь Корепины обитают?
— Нуу, брат, так дела не делаются… Сразу, с наскока, вопросы задаёшь, ты бы хоть представился…
-Я?- Витька отчего-то засмущался, — Я… Корепин, Виктор… Степанович.
Военный быстро глянул на Витьку и кажется даже пошатнулся, на секунду…
— Взрослые есть кто дома?
Мать вышла из комнаты, покашливая и зябко кутаясь в шаль, совсем старуха, поморщился Витька.
Вот мама, молодая, красивая, кружит мальчика…так это же он, Витька…в матросском костюмчике и с бескозыркой на голове, на которой написано»Смелый» … Что за…ерунда, Витька потряс головой, его мать никогда не была молодой и красивой, она всегда была старой…
— Здравствуйте, — военный поставил чемодан, протянул матери руку, — Я Рожнин Павел Семёнович, а вы… Надежда Степановна Корепина?
Мать кивнула, безвольно опустила руки и села на стул.
— Что вы? Что с вами? Воды, — крикнул он Витьке, тот метнулся на кухню, да так и застыл потом с полным ковшом воды.
— Я знала, что вы придёте, — говорит мать, — хоть мне и сказали, что все обвинения сняты и даже, — мать усмехнулась, — медаль мне дали, за спасение соотечественников, но я знала… Что всё так просто не закончится.
— Надежда Петровна, вы не поняли… Я вас искал, так долго искал… Вы не знаете кто я… Я… Я отец спасённого вами мальчика… Скажите…это же он? Это он, да?
Витька не слышал, что скажет мать, он выронил ковш и завалился на бок…
Детская память штука интересная, она может плохое заменить хорошим… Витька вдруг вспомнил, да…это мама его кружит на лесной полянке им нужно прятаться…
А потом их находят, куда-то идут долго, идут…детей забирают у родителей, а маме удаётся прятать Витю, они передают его друг другу по очереди, мама и та…другая мама…вот эта мать…
Витю находят и забирают у мам… Вторая мама находит его как-то и приходит к нему, их там много, детей, все плачут и просятся на руки…
Детей уводят каждый день и они не возвращаются… Бегут, с мамой…этой, которая мать, она просит закрыть глазки и молчать…
Витька открывает глаза.
— Сынок, сыночек…
— Мам, прости меня…я вспомнил, я всё вспомнил…почти…
Они сидят в комнате, пьют чай и Павел Семёнович, отец Витьки рассказывает, как он всё это время думал, что его семья погибла, а потом…ему попали документы, что в плен были взяты медики, их не убили лишь потому, что не успели, заставляли лечить фашистов, а потом наши… Женщина, военный врач, поняв для чего их сгоняют в барак успела схватить ребёнка и убежать…
— Ваши следы то терялись, то вновь появлялись…
Витя плачет, мать…мама сидит на удивление с ровной спиной…
-Я была ранена, когда мы…когда нас схватили, там были гражданские, молодые и старые, одна женщина с мальчиком, она несла его на себе, у него от страха отнялись ножки… Мы по очереди несли его, он цеплялся за мою шею и молчал…
Пригнали, как скот, куда-то…
Медперсонал, сразу же отдельно поселили, я не успела забрать Витюшку, его нашли.
Я хороший врач…была, помогла одному из этих…он…за это…я сказала, что Витя мой сын… Мне разрешалось его навещать вечером и кормить, пока никто не видит… Он и предупредил, чтобы я бежала, Витиной мамы уже не было… Я не смогла её спасти.
Меня осколками ранило, Витюшку укрыла… Наши нашли… Были разбирательства, конечно. Но люди…заступились, те…кому я…мы помогли.
Витю, отдали… Я всем говорила что мой сын, мол отец погиб в бою… Не могла я отдать его в детский дом… Меня всю вон, искорёжило, уехали сюда, всё равно бы когда-нибудь пришли и сослали, вот мы и уехали…
Работаю санитаркой, Витя растёт… Он очень хороший у вас мальчик я рада, что вы объявились и нашли нас…я больна, мне…немного осталось…
— Нет,- Витька соскочил и кинулся к матери, — мама, мамочка, ты что? Мы тебя вылечим, вылечим же, скажите, — Витька обернулся к военному…к отцу. — Прошу вас…помогите, у меня нет никого, кроме мамки…
— Сынок, сыночек, прости родной, напугала тебя…
***
— Дедушка, а почему мы постоянно приезжаем сюда? А почему твоя мама не там, где мы живём, похоронена? А она красивая была деда?
— Она, Надюша, самая красивая была, самая лучшая на свете, моя мамочка.
Виктор Степанович, а он так и не поменял отчество, остался с тем, которое дала мама, по имени своего отца, красного командира, Степана Корепина, держит за руку свою внучку Наденьку…
Он плачет беззвучно на могиле матери, той, что спасла жизнь.
— Прости меня мама, — шепчет Витька — подросток, — прости мама, — говорит Виктор Степанович…
— Дедушка, а за что ты просишь у бабушки Нади прощения, ты её обидел?
Молча гладит Виктор Степанович макушку своей внучки, слёзы катятся из его глаз.
Он знает, мама его простила, да и не держала зла никогда. Она успела Вите сказать об этом… Тогда… Когда отец нашёл его.
Уезжали они вдвоём, после похорон матери.
Дал Витька клятву маме, что станет врачом.
Родная мама в братской могиле, туда Виктор Степанович тоже ездит, детям внукам своим говорит, чтобы помнили, чтобы гордились.
Автор: Мавридика де Монбазон.
