— Задушу, — Валерий изобразил, как сделает это голыми руками.
— Боже мой! — Полина Константиновна прижала ладони к пылающим щекам: — Совсем как Отелло Дездемону! Знаете, я обожаю эту пьесу! А вам нравится театр?
Он уже открыл дверь, когда услышал голос сестры Веры:
– Здорово, Петь! Ты что это, вроде только приехал, а уже опять куда-то собрался! Уезжаешь что ли?
– А, Вера… Привет. Да… Сам не знаю, – он не был настроен на долгий разговор и хотел поскорее избавиться от любопытной сестры. Но она уже направилась к нему, намереваясь выяснить то, что не давало ей покоя в последнее время:
– Слушай, Петя, — Вера облокотилась на невысокий штакетник, подперев ладонью щеку, — а как же ты теперь на две семьи управляться будешь?
— В смысле, на две семьи? — не понял Пётр.
— Ну как же, — округлила глаза Вера. — Ты здесь живёшь с Любочкой, а на соседней улице твоя Антонина с детьми. Они же тебе, поди, тоже не чужие. Дети и вовсе — своя, родная кровь.
— Да ты о чём говоришь?! — воскликнул Пётр, чувствуя, как от волнения сердце готово выпрыгнуть из груди.
— Так ты что, ничего не знаешь? Ну и дела! — всплеснула руками Вера и пояснила: — Тоня твоя ко мне приезжала. Спрашивала, не продаёт ли тут кто дом. А я как раз недавно слышала, что Свешниковы собираются в город переезжать. Ну и отправила её к ним. Как уж они там всё порешали, я не знаю. Но Вера теперь живёт в их доме. Вот тут, если через проулок на Садовую улицу перейти, их дом по правой стороне будет, коричневая крыша и берёза у калитки. Да постой, Петя, куда ты?!
Но он её уже не слышал, а через пять минут обнимал детей и Антонину, впервые за долгое время чувствуя, что вернулся домой. Антонина, как в старые добрые времена, усадила мужа за стол, накормила его, напоила чаем. Потом они долго разговаривали, и Пётр остался ночевать у неё, решив, что утром вернётся к Любе и всё ей объяснит.
Но Люба понять мужа не захотела. Она устроила самый настоящий скандал, приходила и к Антонине, упрекала её в том, что она разрушила её семью, но добиться ничего не смогла: Тоня твёрдо решила вернуть себе мужа. Да и сам Пётр этого хотел. Он подал заявление на развод с Любой, а когда получил его, снова женился на Тоне.
— Какую фамилию вы хотите оставить? — спросила Любу сотрудница ЗАГСа. — Попкова?
— Курочкина я!! — закричала Люба. — Курочкина! Понятно вам всем?! Курочкиной я родилась, Курочкиной и помру!!
Шли годы. Обозлившись на всех мужчин и разочаровавшись в них, Люба вообще никого не хотела видеть рядом с собой. Но бывших мужей не забывала и частенько приходила к ним то за какой-нибудь надобностью, то просто узнать, как дела.
И если Антонина, Лида и Надежда спуску ей не давали, холостяки Николай и Валерий очень мучились от внимания бывшей супруги.
— Опять пьянствуешь! — кричала на Валерика Люба, разыскивая его в компании собутыльников. — А картошку мне кто окучивать будет? Пушкин? Чтоб завтра же утром был на огороде, иначе ты меня знаешь!
Или приходила к нему домой и тормошила, что есть силы:
— Опять спит! Вот же паразит! Вставай, говорю тебе, забор мне нужно красить. Сколько можно тебя просить?
Увесистый подзатыльник опускался на голову несчастного Валерика, и все его попытки отговориться ни к чему не приводили.
Николай, как человек работающий, не мог приходить к Любе по ее первому зову, но если она просила его о чём-то, никогда не отказывал, поясняя друзьям:
— Она же как смола. Если прилипла, попробуй отдери. Легче согласиться и сделать то, что надо, чем выслушивать по сто раз на день её нытьё.
Вся деревня потешалась над Любочкой Курочкиной и её бывшими мужьями, и до слёз хохотали, пересказывая друг другу историю, как Люба решила женить своего Валерика.
Неподалёку от их деревни, всего-то в двух-трех километрах, почти у самого берега озера раскинулся дачный посёлок. Городские приезжали туда на всё лето и частенько приходили в деревню Любы в магазин, а ещё чтобы купить домашнее свежее мясо, яйца или молочные продукты.
Однажды в посёлке появилась одна необычная дама в длинной розовой юбке и сиреневой блузке с необъятными рюшами. После химической завивки ее волосы напоминали перезревший одуванчик, были такими же белыми и воздушными, и сама она напоминала перезревшую сказочную фею, которая странным образом оказалась в обычной деревне.
Люба, столкнувшись с ней на пороге магазина, даже рот открыла от удивления, не понимая, что это зефирное чудо может здесь делать.
– Здравствуйте, – обратилась к ней дама высоким писклявым голосом, который удивительно подходил к её внешности, – не подскажете, кто мог бы починить мой велосипед? Я, кажется, пробила колесо…
Люба повернула голову и только теперь заметила голубенький дамский велосипед, стоявший у дерева. В его корзине лежал букетик полевых цветов.
– Вас как зовут? – поинтересовалась дама у Любы, растянула губы, накрашенные ярко-алой помадой, в улыбке, и представилась сама: – Я – Полина Константиновна. Видите ли, в чем дело: я вчера сняла домик в дачном поселке, а сегодня хотела съездить на луг и вот: у меня спустило колесо. Так прискорбно. Я ведь живу одна и не представляю, что теперь делать.
Слушая рассказ Полины, Люба успела прийти в себя и кивнула ей:
– Валерик поможет. Он тут недалеко живет. Пойдем, покажу.
– Ой, спасибо вам большое! — обрадовалась Полина. — А кто такой Валерик?
— Это мой бывший муж, — махнула рукой Люба. — Кстати, очень хороший человек. И очень работящий. Правда, одинокий. Да вы сейчас сами его увидите.
Валерий, когда Люба вошла к нему вместе с Полиной, даже рот открыл от удивления. Но бывшая жена ему быстро всё объяснила и Валерий принялся за ремонт велосипеда.
— Ладно, вы тут занимайтесь, а мне пора, — предложила Люба и пригрозила Валерию пальцем. — Не забудь проводить Полину Константиновну до дома. В конце концов, ты же джентльмен. Смотри, веди себя так, чтобы мне потом не пришлось за тебя перед ней краснеть. Иначе ты меня знаешь.
Валерий знал. И потому, когда велосипед Полины встал на оба колеса, он кивнул ей на калитку:
— Давайте я вас провожу
— Ну что вы, Валерий, не знаю, как вас по батюшке, — заторопилась Полина, — спасибо вам, не надо, я сама! Я дорогу помню. Сейчас я поверну направо, потом буду ехать прямо, прямо, прямо и там будет большой сарай, за таким странным ограждением, где мычат коровы.
— Это называется ферма, — пробурчал Валерий. Ему совсем не хотелось тратить время на эту городскую сумасшедшую, но приказа Любы он ослушаться не мог.
— Да-да, наверное. Там очень плохо пахло и еще ходил такой милый дедушка, он рассказал мне как найти вашу деревню. Ну вот, от фермы я поеду в сторону леса по узенькой тропиночке… А потом…
— А потом, — оборвал её Валерий, — мы всей деревней будем искать вас. И ещё вопрос, кто быстрее найдёт — мы или волки?
Полина Константиновна побледнела:
— Разве в ваших краях водятся волки? Боже мой! Но это же очень опасно! Как вы можете жить в таких диких условиях?!
— Ну, волки сами по себе, мы сами по себе, — пожал плечами Валерий. — Привыкли.
— Я бы так не смогла, — Полина Константиновна посмотрела на него с восхищением. — А что вы будете делать, если мы и в самом деле встретим волка?
— Задушу, — Валерий изобразил, как сделает это голыми руками.
— Боже мой! — Полина Константиновна прижала ладони к пылающим щекам: — Совсем как Отелло Дездемону! Знаете, я обожаю эту пьесу! А вам нравится театр?
Валерий закатил глаза и не нашёлся с ответом, а потому просто зашагал по дороге, не оборачиваясь на свою спутницу. Они не успели дойти до конца улицы, как Полина громко застонала:
— Всё, больше я не могу! Ноги очень сильно устали. Это, наверное, с непривычки. Боже мой, у меня не получится больше сделать ни одного шага.
В её голосе прозвучали слёзы, и Валерий, кативший велосипед, остановился:
— Садитесь на багажник, — немного подумав, решил он, — я отвезу вас домой.
— Что-о-о?? Как это, на багажник? — не поняла Полина.
— Вас что, в детстве мальчишки на велосипедах не катали? — усмехнулся Валерий.
— Нет! — покачала она головой в ответ. И начала объяснять: — Видите ли, я совсем не выходила гулять, мне просто некогда было делать это. Мой папа был профессор философии, а мама — кандидат наук…
— Значит пришло время исправить это досадное недоразумение, — перебил её Валерий, сам усадил на багажник велосипеда и показал, как нужно держаться и раздвигать ноги.
— Почему это вы так выражаетесь: «раздвигать ноги»?! — возмущённо воскликнула Полина Константиновна и тут же, ахнув, вцепилась в Валерия, потому что он, без долгих рассуждений, помчался по дороге, лихо крутя педали.
— Мож-но по-мед-лен-не-е!!! — кричала Полина, подпрыгивая на кочках и ухабах и невольно заикаясь на каждом слоге.
Но Валерий её не слушал, он торопился доставить её домой и избавиться, наконец, от навязчивого присутствия.
— Чёртова Любочка! — ругался он про себя. — Вечно с ней одни проблемы! То сама припрётся, то эту Полину приведёт…
Договорить он не успел, потому что позади раздался страшный треск, заднее колесо велосипеда заклинило, и он с Полиной оказались на земле, причём Валерий перелетел через руль и больно шлёпнулся на пятую точку.
— Да что ж такое! — выругался он, добавив к этим словам несколько непечатных ругательств. А когда поднялся, увидел, что Полина сидит рядом с велосипедом и тихо воет:
— Ы-ы-и-и…
— Я же вам говорил: ноги раздвигать надо! — напустился на неё Валерий.
— Я раздвигала-а-а… — рыдала женщина. — Это юбка-а-а…
Только теперь Валерий увидел, что тонкая розовая ткань туго намоталась на звёздочку заднего колеса и порвалась, оставив на Полине самый короткий волан на резинке.
— Да чтоб я ещё раз связался с бабьём! — рассердился Валерий. Но делать было нечего, и он принялся отдирать розовые лоскутки, попавшие в механизм колеса.
Провозился он долго, и всё это время Полина Константиновна сидела на земле, поджав под себя ноги. И даже, когда он закончил, не поднялась со своего места.
— Поехали уже, — бросил на неё недобрый взгляд Валерий.
— Не поеду, — покачала головой она. — Куда я, без юбки?
Валерий посмотрел на неё, потом подумал о чём-то и принялся снимать свои штаны.
— Вы что делаете?! — несколько раз хлопнула ресницами Полина Константиновна.
— Вот, надевайте и поехали! — протянул он ей свои трико.
Полина с благодарностью приняла его новую помощь.
Люди на ферме даже рты открыли от удивления, когда увидели Валерика, который в одних трусах вёз куда-то на велосипеде странную женщину в сиреневой блузке и спортивных штанах.
Ольга Брюс
