В небольшой раздевалке детского дома на низенькой скамеечке сидел мальчик лет четырёх. Рядом суетились двое взрослых — молодая женщина и мужчина постарше. Они торопливо стаскивали с ребёнка мокрые ботинки, комбинезон, шапочку. Женщина ловко застегнула его в маленькую джинсовку, а мужчина, путая ноги, пытался надеть сандалии.
Мальчик покорно подставлял то одну, то другую ногу.
— Ну вот, Тёма! — тараторила женщина, натянуто улыбаясь. — Видишь, твои ребятки уже обедать сели! Давай, быстрее…
Мальчик медленно поднял глаза. Взглянул прямо в лицо женщины.
— Ле-на… — едва слышно прошептал он, чуть шевеля губами. — Когда заберёте? После сна?
— Ну вот опять ты! — раздражённо встрял мужчина, наконец застегнув сандалии. — Сколько можно спрашивать? Сегодня не получится. Мы уезжаем. Не будет нас в городе.
— А когда получится? — спросил он уже его.
Мужчина поспешно отвернулся:
— Надо машину переставить. Лена, поторопись! Самолёт ждать не будет!
Он исчез за дверью, хлопнув ею.
Женщина вдруг осела на скамейке, будто лишившись сил. Руки её безвольно упали на колени. Мальчик прижался к ней всем своим тёплым тельцем, обнял её за шею.
Прошло несколько минут.
— Я тебя люблю, — прошептал он.
— Ну что ты, Тёма… что ты… — женщина гладила его по худенькой спинке. — Мы ненадолго! Ты тут с ребятами побудешь денька три-четыре. Мы тебе позвоним!
— А подарок? — вновь заглянул он ей в глаза. — Про подарок не забыли? Если всё хорошо будет.
— И подарок… конечно! — прижала его крепче. По её щеке скатилась первая слеза.
— Ты чего, Лена? — мальчик пальцами вытер слёзы. — Три дня же!
— Три дня… — слабо кивнула она и подтолкнула мальчика в общую комнату.
Он медленно вошёл, припадая на правую ножку, огляделся и сел за свободный столик. Все шестнадцать детей перестали греметь ложками и разом обернулись на него.
Пожилая нянечка в белом халате поставила перед ним тарелку супа и макароны по-флотски. Рядом — стакан компота.
— Вернулся, Стёпа? — нежно взъерошила его светлые волосы.
— На три дня всего, — прошамкал мальчик, уткнувшись в тарелку. — Через три дня заберут!
— Да… да, конечно… — прошептала нянечка и скрылась в раздевке.
Вскоре в коридоре вновь появился мужчина с объёмным чемоданом.
— Вот, — показал на чемодан. — Вещи…
— Накупили всего, — подхватила женщина. — Куда сложить?
— Шкафчики видите сами, — пробурчала нянечка, избегая их взглядов. — Самое необходимое оставьте, остальное забирайте.
— Да куда нам теперь… — растерялся мужчина.
— Думать надо было раньше, — сухо бросила нянечка.
Женщина, путаясь в детской одежде, торопливо укладывала вещи в шкафчик. Он быстро заполнился до отказа, дверцы не закрывались.
— Ну… мы поехали? — натужно проговорил мужчина. — Самолёт у нас…
— Летите! — махнула рукой нянечка. — Летуны…
На пороге женщина обернулась:
— Мы пытались… Год по больницам, бессонные ночи, уколы, приступы… Не всем дано… Я мужа боюсь потерять… Он говорит… Я не могу…
— Про три дня… зря вы ему сказали, — тихо ответила нянечка. — Будет ждать, каждую минуту ждать… Не по-людски это.
— Мы думали: сначала так… постепенно, — пробормотал мужчина. — Через три дня скажем, что задержались. Потом… ещё что-нибудь придумаем.
— Не судья я вам, — тяжело вздохнула нянечка. — Директор приказ уже подписал. Стёпа ваш назад принят. На довольствие поставлен. Всё официально. Только… не звоните. Лучше не звоните. Чем быстрее поймёт, тем легче будет.
Они ушли. Дверь скрипнула, машина уехала. Всё стихло.
Дверь в раздевалку чуть приоткрылась. В щёлочку заглянул мальчик.
— Ты чего, Стёпа? — повернулась нянечка. — Уехали. Поел? Иди раздевайся, тихий час скоро.
Он молча вернулся в группу. Аккуратно повесил одежду на спинку стула, забрался в кроватку. Лежал, глядя в потолок. Не заснул.
Прозвенел колокольчик. Дети поднялись, начали шумно одеваться. Он встал вслед за ними, подошёл к дверям раздевалки, приоткрыл, потом шире… и наконец распахнул их настежь.
— Тёма! — воскликнула женщина. — Ну, сколько можно спать!
— Мы уже заждались! — гремел чемоданом мужчина.
— А три дня? — выдохнул мальчик.
— Рейс отменили! — хором закричали они. — Погода нелётная! Никуда не полетим. Без тебя — никуда!
— Никуда, мам?
Нянечка, торопливо перекладывая вещи обратно в чемодан, отвернулась. Плечи её мелко дрожали.
